Елена Руденко - Замысел Жертвы [СИ]
— Вы полагаете, что нож был подброшен? — поинтересовался Мишель.
Белянова вздрогнула и с возмущением произнесла:
— Разве вы думаете иначе?
— Никак нет, — ответил он с улыбкой, — напротив, мне приятно встретить в свете барышню, которой чужды досужие сплетни…
Люси улыбнулась, враждебность на мгновение исчезла с её лица.
— Некоторые болтуны, утверждают, что Настенька Лучина была убита, какой вздор, — закончил Мишель.
Лицо Беляновой вновь стало напряжённым.
— Неужели? — с наигранным изумлением произнесла она. — Любопытно, что вызвало подобные толки?
— Внезапная смерть молодой особы всегда вызывает подозрение, — пояснил Мишель.
Белянова опустила взор, её пальцы нервно теребили веер. Барышня дышала тяжело, скрываемое волнение давало о себе знать.
— Вам дурно? — взволновано поинтересовался Мишель.
По его взору я поняла его мысли.
— Позвольте, я провожу вас на террасу, — спешно предложила я.
Девушка получила удачный повод исчезнуть от любопытных взоров. Я не знала, удастся ли мне побеседовать с ней о смерти Лучиной. Мы окунулись в ночную прохладу террасы, переделанной по воле хозяина дома в оранжерею. К моему удивлению, Белянова дала волю слезам.
— Почему всех так заботит смерть Лучиной? — спросила она меня сквозь рыдания. — Вы даже ничего не знаете о ней? Она была злобным созданием… Анастасия обожала смеяться надо мною, тем самым пытаясь показать своё превосходство… Лучина была уверена, что Кремнин любит её, но он полюбил меня… Полюбил, несмотря на её светские успехи!
Я прониклась невольной жалостью к Беляновой.
— Не надо плакать, — ласково произнесла я, — ведь ваш жених любит вас…
— Да, — она попыталась улыбнутся, — но иногда я воспринимаю его любовь как жалость… Ведь я не умею непринуждённо держаться в свете… Моя мечта стать похожей на вас…
Неожиданный комплимент смутил меня, я никогда не думала стать примером для подражания.
— Это умение ко мне пришло не сразу, — призналась я, — вы даже представить не сможете, сколько я натерпелась в ваши юные годы… Как было тяжело начало службы фрейлины… Помню, завистницы насыпали мне в туфли разбитого стекла… Небылицы и насмешки самое безобидное, что мне пришлось пережить…
Барышня с удивлением смотрела на меня. Я кивнула, подтверждая свои слова.
— Возможно, спустя годы, вы будете утешать юное создание, которое не поверит вашим рассказом о былых трудностях, — добавила я.
Наш разговор прервал Кремнин.
— Простите, что не сумел дождаться вас в зале, — извинился он перед Люси, — вас опять донимали сплетники?
Глядя на заплаканное лицо невесты, эти слова он произнёс не как вопрос, а утверждение.
— Вам, наверно, приходится особенно трудно, — виновато произнесла я, — учитывая…
Он не дал мне закончить фразу.
— Только не надо слов соболезнований. Я не любил Лучину, я её ненавидел! Злобное чудовище! Я бы никогда не женился на ней…
С этими словами он поспешил удалиться, увлекая за собой невесту.
Из темноты ко мне шагнул Мишель.
— Вы именно это желали услышать? — спросила я сурово. — Вы знали, что состоится подобный разговор?
Мне не удавалось погасить негодование.
— Я не знал, что Кремнин столь легко даёт волю чувствам, — признался он с улыбкой.
— Вы поступили жестоко по отношению к Беляновой, — произнесла я укоризненно.
— Жестоко? — насмешливо изумился он. — На мой взгляд, подозрение в убийстве более жестоко!
Не стоило труда догадаться, что его слова относятся к княжне Анне. Не знаю, если бы не Алеев, я могла бы приревновать Мишеля.
— Мне не ясно, что вызывает у вас непреодолимое желание разгадывать тайны? — поинтересовалась я. — Скука? Ведь вы не получаете за разгадку никакой награды…
— Скука? — задумался он. — Возможно… А возможно, моё глупое чувство справедливости… Надеюсь, вы не считаете меня беспринципным злодеем и поверите моим словам?
— Никогда я не смела думать о вас столь дурно! — воскликнула я.
Я знаю, что Мишель один из самых честных людей, которые встречались мне в жизни.
— Александрин, — Мишель взял меня за руку, печально глядя мне в глаза, — не сочтите меня безумцем… Мне кажется, если бы я однажды совершил убийство, всё сложилось бы иначе…
— О чём вы? — я немного испугалось.
— О некогда проявленном малодушии, — виновато произнёс он, — из-за которого над княжной сгущаются тучи…
— Прошу вас, объясните, о чём речь? — взмолилась я.
— Если бы я знал! — в его голосе звучало скрытое отчаяние. — Всего лишь предчувствие… бесполезное глупое предчувствие…
Из записей княжны Анны
Сегодня мне вновь приснился странный пугающий сон. Мне снилась Настенька Лучина в белом погребальном саване. Её бледное почти прозрачное лицо напугало меня. Неужели у меня с нею, действительно, есть внешнее сходство. На мёртвом неподвижном лице живыми казались только тёмные глубокие глаза.
— Скоро мы встретимся, сестра, — произнесла Настенька таинственным голосом.
— Я вам не сестра! — воскликнула я.
— Скоро ты станешь моею сестрою, — повторила она, склонив голову на бок.
— Нет-нет! — закричала я. — Уходите, вы мертвы!
— Ждать осталось недолго, — повторила Лучина. — Тебе сказали про жизнь ценою жизни?
Она села рядом со мной на кровать. Её живые глаза пронзали меня.
Я с ужасом поняла, что Лучина накрывает меня с головой, неоткуда появившимся чёрным покрывалом. Из моей груди вырвался сдавленный крик… Я проснулась… Испуганно огляделась по сторонам… Никого… Просто страшный сон и ничего боле…
Странно, почему мне приснилась Лучина. Ведь я её мало знала, и ни разу даже не заговорила с ней. Её смерть даже не тронула меня. Почему Настенька явилась ко мне во сне?
Со мной происходят необъяснимые вещи. Я не могу вспомнить о том, что я делала спустя несколько часов. Меня преследует слабость и головокружение. Мне мерещатся движущиеся тени на стенах. Но что особенно меня пугает… смерть Панарёвой… Мне кажется, что я убила её… Так просто, взяла нож и убила… Нож нашли в моей комнате… Неужели, я, действительно, убийца… Я не помню, как совершила это жестокое деяние… и не знаю, зачем совершила убийство…
Неужто я вновь смогу совершить подобное… От одной мысли мне становится страшно…
Сегодня я так отрадно побеседовала с Дмитрием Алеевым! Мне кажется, он стал для меня самым близким другом на свете. Как переменили его странствия. Помню, в отрочестве он был болезненным озлобленным мальчишкой, а теперь я не знаю более надёжного и мудрого человека.
Алеев, единственный, кому я могу рассказать о своих ночных кошмарах. Он слушает меня, найдя нужные слова утешения.
— Мне кажется, что меня подстерегает опасность, — поделилась я своим страхом.
— Я приложу все усилия, чтобы защитить вас, — пообещал Дмитрий.
Я поверила ему…
— Позвольте задать вам один вопрос, — взволновано произнёс он, — если вы сочтёте его дерзким, то можете не давать ответа…
— С вами мне бы хотелось быть честной, — ответила я уверенно.
— Меня беспокоит Громов, — Алеев запнулся, — вы, действительно, вскорости станете его невестой?
Вопрос поверг меня в смятение. Я не знала, как ответить. Алеев принял моё молчание за обиду, и поспешил извиниться.
— Нет-нет, я не сержусь, — я поспешила успокоить его, — мне, действительно, непонятны мои чувства к Громову… Он скучен и неинтересен, таким его сочтёт любой… Моё сердце равнодушно к его речам… но… если Громова долго нет рядом со мною, я начинаю испытывать необъяснимое беспокойство, все мои мысли заняты только ожиданием его визита…
Я запиналась, не понимая, как объяснить, почему не мыслю своего существования без человека, который мне абсолютно безразличен. Почему я желаю быть рядом с Громовым? Иногда мне кажется, что я ненавижу его, желаю его смерти… но я не могу без него жить… К своему ужасу, мне чудится, будто я оказалась в его власти… Как я могу освободиться от власти Громова? Разве что убив его… Мне страшно думать об этом…
Из записей Смирновой-Россет
Сегодня Мишель попросил меня отправиться в гости к Щепцову, дабы помочь ему посоветоваться с ним по поводу следствия. Он прибыл спустя несколько минут после меня. В гостиной я обратила внимание на три женских портрета. Их лица были изумительно похожи друг на друга. Особенно прекрасно выписаны глаза, глубокие, тёмные, бархатистые с длинными ресницами. Портреты работы самого Щепцова, я знаю, что он прекрасный художник. На двух портретах стояла печать подобная его печати на трости. Возможно, Щепцов рисовал по памяти свою покойную сестру. Понимая, что излишнее любопытство можно счесть дурным тоном, я не решила воздержаться от вопросов.
